– Изабелла, расскажите о своем отце. Не скрою, что его русское происхождение было веской причиной прилететь во Францию и проехать полтысячи километров от Парижа до Бретани.
– Спасибо, что в России помнят об отце. Действительно, создатель сада – Петр Александрович Волконский, потомок древнейшего княжеского рода, известного по роману Толстого "Война и мир" и по истории с декабристами. Первым садом, оставившим в его душе неизгладимое впечатление, был сад Волконских под Москвой – он мне часто о нем рассказывал. В 1919 году семья переехала из Одессы в Париж, но отца тяготила жизнь в большом городе. Видимо, сказывалась русская любовь к просторам. Он несколько раз посещал этот район Бретани и окончательно в него влюбился. Привлекали близость моря и мягкий климат побережья Кот-д'Армор. В 1965 году князь купил 18 гектаров земли в тихой долине с видом на реку Жоди и приступил к реализации своей мечты о прекрасном саде. Здесь он жил и работал до своей кончины 13 октября 1997 года.
– Только талантливый пейзажист может создать такой сад. Правда ли, что ваш отец был художником?
– Он перенял любовь к живописи от матери: в детстве посещал рисовальную школу Общества поощрения художеств в Санкт-Петербурге, а в 24 года окончил известную парижскую Школу изящных искусств. Отец в совершенстве владел европейскими языками и много путешествовал, не расставаясь с мольбертом. Строгая и элегантная палитра его акварелей – гармония коричневых и синих, желтых и охристых оттенков – позднее нашла свое воплощение и в концепции созданного им сада.
– И как же светлейший князь стал известным садоводом?
– Любовь к ботанике – семейная черта. Мой дед, Александр Петрович, любил садоводство, цветы и даже серьезно занимался проблемами выращивания винограда на юге России. Во Франции отец близко дружил с знаменитым селекционером ирисов и мэтром садоводства Франции Роже де Вильмораном, который очень поддерживал интерес князя к разведению садов. Нельзя не сказать и о влиянии Шарля де Ноайя – основателя сюрреализма и авангарда в искусстве, он тоже слыл большим знатоком садов и растений, занимался селекцией камелий, писал книги по садоводству и оставил потомкам на Лазурном берегу прекрасный сад, известный как вилла Ноай. Благодаря его рекомендации отец стал членом Международного дендрологического общества. Это открыло ему доступ в частные сады и сблизило с известными учеными-ботаниками.
– В саду много уникальных растений – наверняка они достались князю из самых лучших питомников?
– Да, отец тщательно подходил к отбору посадочного материала. Растения покупал только в "Кру" с трехсотлетней историей или "Трюфо". Эти фирмы поставляли ему пионы и дельфиниумы редких сортов. А древесные растения в Кердало доставляли из бельгийского арборетума Белдер и английского питомника сэра Гарольда Хильера.
– А как вы познакомились со своим мужем, он популярный ландшафтный архитектор, не так ли?
– В Англии я училась садоводству в местных питомниках, где в один прекрасный день встретила Тимоти Вогана. Совместное увлечение быстро нас сблизило. Тимоти – востребованный архитектор садов, он, например, реконструировал французские Parc de Courson и Jardin de Thoiry. После смерти отца он полностью посвятил себя Кердало.
– Расскажите про знаменитый Сад четырех каре. Кажется, он появился на месте уничтоженного наводнением огорода?
– Действительно, старый декоративный огород исчез: сначала он был затоплен, потом покрылся сплошным ковром сорных вьюнков и кислицей. Воган проделал титаническую работу по рекультивации земли и посадке новых цветов. По подбору растений (пенстемоны, герани, кореопсисы, луки, флоксы) это сад летнего цветения: здесь открытая площадка и летом целый день палит солнце. Но Тимоти подумал и о весеннем оформлении. В это время наиболее заметна необычная каменная кладка наборными квадратами под ногами посетителей сада. Широкие полосы зеленой травы контрастируют с камнями и участками еще голой земли. А вскоре им на помощь приходят рас цветающие лиловые луки, черные тюльпаны 'Queen of Night' и пурпурный молочай.
– Этот уголок сада хорош даже поздней осенью, недаром ваш муж уделил такое большое внимание злакам и осенней колористике сада.
– Вы правы. Посаженная здесь хаконехлоа большая 'Aureola' меняет свой желтый цвет на теплый розовый и удивительным образом сочетается как с множеством серебристых растений, так и с яркими кленами.
– У вас в саду необычная архитектура сочетается с изысканными растениями...
– Это правда. К северу от дома по солнечному и хорошо прогреваемому склону тянутся трехуровневые террасы. На них каскадом высажены древесные растения с мягкой вечнозеленой и ароматической листвой. Много луковичных. Стоит отметить необычные олеарию и экрифию , а также восхитительные фуксии и краснокоренники, расположившиеся вокруг грациозных юкк, кордилин и бешорнерий. На востоке – верхняя долина с бассейном и пагодой, а тропинка в южном направлении приводит на вересковые пустоши с обширной коллекцией растений кислых почв. Поодаль видны дикие, как говорят в Англии, медовые луга с разнотравьем и множеством насекомых. Вниз по ручью друг за другом идут каскадом три пруда, а в конце долины, где ручей впадает в Жоди, находится Итальянский грот. В западной, лесистой части имения есть еще старая голубятня – неотъемлемый атрибут старинных французских садов.
– Здесь часто попадаются огромные пни, что это?
– Бретань – не рай земной: суровые зимы 1984 и 1985 годов, ураганы в 1976 и 1987 годах унесли почти 350 деревьев, много ценных растений было повреждено во время наводнения 2000 года.
– Какие растения любил ваш отец?
– Камелии и рододендроны. Он шутил, что покинул дом и небольшой сад в Сен-Клу в поисках кислой почвы для выращивания своих любимцев. Бретань – идеальное место для этого. Кроме того, князь очень любил крупномеры с декоративными листьями, которые могут украшать сад в течение всего года.
– А его любимое место?
– Бесспорно источник Святого Фиакра. Он на этой земле с незапамятных времен. Святой Фиакр считается покровителем садоводов, а вода в источнике – целебной. Здесь отец любил отдохнуть и утолить жажду. В этом месте он посадил особо ценные деревья: чилийский нотофагус, рябину Mitchellii с бархатными листьями и грациозный маитенус чилийский, напоминавший ему плакучую иву из детства.
– Кажется, при строительстве был гармонично использован фермерский дом XVII века, стоявший на этом месте. Особенно хорош формальный сад с лужайкой перед южным фасадом.
– К планировке участка вокруг дома отец подошел особенно тщательно, применив весь свой художественный талант. Он выбрал колористическое сочетание белого, голубого, пурпурного и розового. Редкая плетистая роза Madame Gregire Steachlin покрывает большую часть фасада до самой крыши. Лазающая стаунтония шестилистная с восхитительно пахнущими цветками и пилеостегия с кристально белыми соцветиями напоминали отцу шапки снега на деревьях в России. Дополняют ансамбль актинидия коломикта с розово-белыми листьями, группа голубых агапантусов вперемежку с белыми кринумами и низкий мелколепестник, растущий среди камней самосевом. Вниз к Саду четырех каре ведет двойная каменная лестница. Она закрыта для прохода, потому что фактически стала маленьким альпийским садиком.
– Да, эта лестница – настоящее произведение искусства! А растущий на ней мелколепестник Карвинского можно ли чем-нибудь заменить?
– Мне наша лестница тоже очень нравится: напоминает работы Гертруды Джекилл и ее знаменитый Хестеркомб, в котором мы с мужем неоднократно бывали. Чем заменить? Трудно сказать, может, ясколкой или манжеткой, но все равно они не дадут такую легкую розовую вуаль.
– Какой уголок сада доставляет больше всего хлопот с уходом?
– Нижняя долина. Это самое влажное, защищенное от сильных ветров место в саду, где все растет невероятными темпами, как в тропиках. Впрочем, князь и хотел получить здесь нечто подобное. Посмотрите, какие гигантские гуннеры, хосты, лизихитоны и страусники здесь вымахивают! Лазающие гортензии черешковые свисают с новозеландских хохерий, как лианы в джунглях. Мне постоянно приходится работать секатором!
– Правда ли, что именем вашего сада названы сорта растений?
– Это большая честь для нас и признание наших заслуг в садоводстве. Есть, например, кипарисовик туполистный Kerdalo, а также красивоцветущий вечнозеленый кустарник рафиолепис Делакруа Kerdalo.
– Невозможно пройти мимо древесной композиции, напоминающей остроконечные горы и серые грозовые облака. Горы узнать легко – это тисс ягодный, а что играет роль облаков?
– Это редкий сорт питтоспорума - Irene Patterson. В вашем климате такой эффект может дать лох узколистный, но только на более маленьких участках. У подножия гор растут дерен белый Sibirica с ярко-красной корой, пурпурнолистная скумпия и желтый кипарисовик Лавсона Aurea.
